О проекте
Дмитрий Синьковский предложил мне написать музыку для его коллектива La Voce Strumentale, причем музыку вокально-инструментальную. И хотя жанр песни не входит в число моих любимых жанров, в данном контексте («современная музыка для барочных инструментов») он был весьма уместен.

Poems:
Знакомство с поэзией Каммингса у меня состоялось достаточно давно – правда, в русских переводах, и возможно, именно поэтому его стихи, за исключением одного, “I carry your heart with me”, не произвели на меня никакого впечатления. И только пять лет назад, наткнувшись в интернете на его стихотворение “Though your sorrows not”, я буквально услышал, как этот текст мог бы прозвучать. … Долгое, гармонически разнообразное вступление прерывается голосом, который заставлял музыкантов остановится: «Though your sorows not any tongue may name….”. Этого было достаточно, чтобы увлечься Каммингсом.
Что касается самой музыки, то я хотел избежать всяких стилизаций под барокко. Да, музыку исполняют барочные инструменты, но исполняют они музыку, написанную сейчас, современным композитором, для современного слушателя. Именно поэтому я отказался от клавесина и заменил его на современный рояль, который переносит нас в совершенно иную эпоху.
Я стремился создать некую театральную фантасмогорию. Созерцательная “There is a moon sole” переходит в своеобразную мистическую историю “ Who sharpens every dull” о неком волшебнике, исправляющим женские судьбы. При этом я представлял себе послевоенный американский кинематограф с его простодущием и загадочностью одновременно, с его «оркестровыми» всплесками, своеобразными suspenses, которые не приводят к развязке, но только отдаляют ее. Комично милитализорованный «под Швейка» 4-й номер «Rain or hail» переходит в love story “I carry your heat with me”. Оканчивается все сказочным, почти «рождественским» номером «Dreamingly”. Все это почти театр, некий причудливый, сказочный мир.

Songs:
Второй цикл мне хотелось написать по-русски, и мой выбор пал на на цикл «Китайское путешествие» современного русского поэта Ольги Седаковой, с которой я знаком уже несколько лет. Это лиричные стихи, не слишком рифмованные, и в тоже время достаточно строго ритмически организованные. Кроме того, само название цикла подразумевало некую возможность аллюзий на китайский ритуал и восточную сонорику. Из всего поэтического цикла (а он состоит из 18 стихотворений) я использовал первые пять.
Музыка в этих произведениях подчинена тексту и не только ритму (практически вся она написана силлабически, то есть каждый слог соответствует одно ноте) но и настроению поэзии.
«Пруд говорит:
были бы у меня руки и голос
как бы я любил тебя, как лелеял»
Как заметила в одном из своих интервью Юлия Лежнева (она исполняет несколько номеров из SONGS) первая тянущаяся нота на слове “pond” представляется каплей, повисшей на ветке над неподвижной водой. Каплей, готовой сорваться. Вместе с ее падением на слове “says” вступает виолончель, как бы иллюстрируя движение расходящихся кругов. Все это каким-то образом соотносится одновременно с восточно-азиатской поэзией и «иллюстративностью» Себастьяна Баха, аллюзия на музыку которого в этом номере очевидна.
SONGS & POEMS в идеале мне представлялись как некая звучащая поэзия.
Два инструментальных номера «The Imprint” в середине и «Cherubic chant” в конце выполняют функции интерлюдий.